Репортаж Зубенко Андрея (UT6UE)

 Остров Пасхи.

8

Мы пригласили гостей в кают-компанию. «Мы вчера ходили на дайвинг и смотрим - яхта из Киева. Я был поражен. Я поверить не мог. Вы герои» - восторженно говорил Игорь. Мы предложили выпить. От рома Игорь отказался. А вино с неизменными блинчиками пошло. «Я живу в отеле рядом с городом. Единственный пятизвездочный отель на острове» – и он написал название: «Explorer».  «Приезжайте в 19.00. Я приглашаю на ужин. Нет, лучше в 19.20. Могу не успеть с экскурсии. Ну, вы герои. Я вам устрою адвертайзинг. Вы еще не знаете, с кем познакомились» - не уставал повторять Игорь. Договорившись о встрече вечером, ребята сели в каяк: «Итак, вечером я вас жду» - повторил Игорь, отгребая от яхты. Блинчики работали.

Вечером, за час до назначенного срока, мы погрузились в тузик и направились на берег. На нас была парадно-выходная форма – белые футболки и джинсы. Ну и конечно, форменные белые китайские тапочки, купленные еще в Уругвае за 5 долларов. Впрочем, Юра переоделся на берегу в кроссовки. А я так и остался в своих «яхтенных» тапочках.  «Не думайте об одежде. Я знаю походную жизнь. Даже если придете в шортах, ничего страшного» - наставлял нас Игорь перед уходом.

Мы высадились на берег. Тут же у пирса скучало такси. Я подошел и назвал: «Экспрорер». «Да, я знаю – ответил таксист – Это далеко». То, что это далеко, мы уже знали. Еще днем в походе по городу мы пытались выяснить дорогу к отелю. Надеялись обойтись без такси. Но везде мы слышали один ответ: «Это далеко, на другом конце острова».

«Сколько стоит?» Таксист связался по радио с диспетчером. «Ocho mill peso» - послышалось в динамике. Ну что ж, восемь тысяч - это примерно та сумма, которую мы ожидали услышать.

Мы ехали за город по знакомой дороге мимо аэропорта. Рассчитывали ехать долго, зная, где находится «другой конец острова». Это, наверное, где-то в район аху с 15 моаи. Но к нашему удивлению, вскоре после выезда из города мы свернули с дороги в сторону моря. Асфальт кончился. Дальше шла грунтовая дорога. Слева тянулся лес, справа размеченные земельные наделы. Ровные разноцветные квадраты, на которых что-то росло. Странно, к единственному на острове пятизвездочному отелю вела проселочная дорога через лес и поля. Меня уже терзали сомнения, что таксист правильно нас понял. Наконец, мы свернули в лес. (Лесом на острове называется любое место, где есть хоть какое-то скопление деревьев. Когда-то, весь остров был густо покрыт лесами. Но их уничтожили древние жители. С этим, кстати, историки связывают гибель местной цивилизации. Теперь деревьев на острове почти не осталось. Самая зеленая часть острова – это, как ни странно, город Ханга Роа ). Мы подъехали к серому мрачному комплексу зданий, похожему на военные, или, скорее, тюремные укрепления.   «Это Экспрорер?» - неуверенно спросил я. «Да, это Экспрора» - ответил таксист. Я переспросил его еще раз, услышав в его ответе какое-то несоответствие. Он подтвердил. Мы огляделись. Вокруг укреплений на неожиданно ухоженных газонах паслись лошади. Лишь промелькнувший служащий в типично гостиничной униформе выдал во всем этом отель. Ну что ж, уже хорошо, что не тюрьма.

Мы вошли. Мои рваные джинсы и белые китайские тапочки явно произвели впечатление на служащих отеля. Ко мне сразу бросились несколько девушек, улыбаясь и наперебой предлагая свои услуги. «Это отель Экспрорер?» - спросил я и, что бы мне не стали отвечать на слух, оторвал у администратора листок бумаги и написал название, которое оставил нам Игорь. «Нет, это отель Экспрора» - ответил администратор. «Тогда где мой отель? Где Экспрорер?» Девушки переглядывались и виновато пожимали плечами. «Не знаем такого» - отвечали они. «Как не знаете. На таком большом острове потеряли целый пятизвездочный отель» - негодовал я. «Мы пятизвездочный отель» - виновато отвечали девушки. «Тогда почему вы не Экспрорер? И почему не знаете Игоря из Питера?» - не унимался я.  Долго бы я еще терзал их «экспрорером» и Питером, если бы одна из девушек вдруг не спохватилась: «А, вы друзья нашего клиента? Он предупредил нас. Вы можете подождать его в баре». Ну, слава богу, разобрались.  «А может, у вас есть что посмотреть (в таких местах обычно бывают небольшие музеи) или полистать газеты и журналы?»  Девушка пожала плечами: «У нас есть только бар». В этот момент снаружи послышалась суета и шум: «Это мои друзья. Это ко мне» - донеслось с улицы. Дверь решительно распахнулась, и на пороге показался счастливый, и явно возбужденный экскурсией, Игорь.  Он почти бежал, в шортах и кроссовках, улыбаясь во весь рот и широко расставив руки. «Вы знаете, кто это? – спрашивал он всех служащих подряд – Это герои. Это мои друзья».

Игорь подхватил нас и с неистощимой энергией потащил по залам. «Так, нам вина, хорошего  - сказал он девушке, на секунду задержавшись у бара - Что вы будете пить? Здесь небольшой выбор. Но собрано только лучшее». После представления нас Игорем мы чувствовали себя как-то неловко под взглядами служащих. До этого мы никогда еще не были героями. И толком не знали, как обычно они себя ведут.  Мы неуверенно шли за решительно перемещавшимся по залам Игорем. Натыкались на столы и стулья, постоянно  пытаясь угадать, в какую сторону Игорь ринется дальше. Ошибались, неловко возвращались.  «Игорь, кто его знает, что здесь за вино. Ты лучше знаешь. Выбирай сам» - сказал я, а сам мысленно пытался прикинуть стоимость этих бутылок. В кармане моих джинсов сиротливо мялись 200 долларов, которые я прихватил из судовой кассы собираясь к Игорю. Вроде, должно хватить. А деньги потом компенсируем, сэкономив на чем-нибудь.

В конце одного из залов Игорь указал на столик возле окна, и мы, наконец, смогли успокоиться в мягких стульях. Результатом энергичного похода Игоря по залам стало массовое движение официантов к нашему столику с подносами и бутылками вина. Они натыкались друг на друга, застывали в растерянности, видя, как кто-то другой их опередил. Решали, что ошиблись столиком, бежали перепроверять, и при этом глупо улыбались. Игорь активно руководил процессом: «Стой... Куда пошел?.. Сюда несите…  Девушка, девушка…  Куда уносите?.. Ставьте сюда…» По всему было видно, что размеренную жизнь туристично-пенсионерских пяти звезд Игорь просто взрывал своей энергией. Сонный персонал, привыкший к неторопливости и покладистости путешествующих пенсионеров, просто не успевал за фейерверком Игоря. «Меня здесь все знают. Я им еще велосипед сломал. Слишком быстро крутил педали» - очень серьезно рассказывал Игорь. «Так, я хочу вас накормить. Что вы будете есть? – спросил Игорь. В поданном нам меню значилось всего три блюда. Черт его знает, что тут есть. Как обычно в ресторанах, из меню на нас смотрели непонятные названия, и, кажется, еще презрительно ухмылялись. В конце концов, я спросил у официанта, есть ли у них что-то местное, фирменное. Он сказал, что есть и ткнул пальцем в какое-то название в меню. Ни выговорить, ни тем более повторить набор букв под пальцем официанта я бы никогда не смог: «Вот его и давайте» - сказал я. Впрочем, муки выбора были напрасны. За ужином мы съели все меню, и заели потом еще десертом в виде трех рюмок на длинном узком подносе, наполовину заполненных каким-то разноцветными коктейлями.  Одну из рюмок я успешно перевернул неловким движением, энергично размахивая руками, изображая волны и бушующий океан.  Игорь больше расспрашивал. Иногда он начинал рассказывать о своих путешествиях, о восхождениях в горы. Но тут же спохватывался: «Ой. Чего это я о себе. Давайте, рассказывайте. Это же уникально, то, что вы делаете».  Вечер получился на славу. Кроме коктейля я опрокинул еще и бокал с вином, изображая особо сильные бури. Мы рассказывали о нашем походе, о том, как он начинался, какие цели  перед собой ставили.

К нашему удивлению, Игорь оказался достаточно близким к парусу человеком. Встречался с Конюховым, знаком с Жеребцовым, который организовал первую российскую команду в кругосветной гонке «Volvo Ocean racing». Это самое престижное парусное соревнование в мире. Последнее нас очень заинтересовало: «Жеребцову честь и хвала за то, что он сделал. Это первая российская яхта в Volvo Ocean» - сказал я. Украинских яхт в этой гонке участвовало уже три. Вернее, две украинские - в 1993-1994 годах «Гетьман Сагайдачный» и «Одесса 200», и одна советская - «Фазиси» в 1989 году, экипаж которой почти полностью состоял из киевлян и одесситов. Первым капитаном «Фазиси» был член нашего яхт-клуба Алексей Грищенко. Алексей погиб в Уругвае, после первого этапа гонки. На месте его гибели в Пунто дел Эсте через несколько лет командой «Гетьмана Сагайдачного» была установлена мемориальная доска. Посещение Пунто дел Эсте, что бы почтить память Алексея, стало одной из целей нашего плавания.

«Почему в команде «Касатки» не было ни одного россиянина? – удивлялись мы - Почему единственным говорившем на русском языке в Team Russia был киевлянин Родион Лука? За это, конечно, Жеребцову большое спасибо – в Украине появился еще один яхтсмен-кругосветчик. А вот в России таких яхтсменов не прибавилось. И пусть бы «Касатка» с российским экипажем проиграла эту гонку (что она и сделала с легионерами), но у вас появились бы люди, которые смогли бы потом двигать эту тему дальше. Не знаю, как в России, но мы в Украине переживали и были разочарованы национальным составом команды. Хотя радовались за Родиона Луку и после гонки пригласили его в клуб, что бы послушать его рассказы о гонке. Ну что ж, будем ждать новых Жеребцовых. А может быть, и тот же самый еще раз попробует свои силы».

Наконец, все было выпито и съедено. Конечно, Игорь даже шанса не оставил нам расплатиться. Поэтому, следующий ужин, уже на родине, за нами. Игорь вызвал такси, и мы были доставлены в порт. Прощаясь, Игорь еще раз повторил, что мы еще не поняли, кого встретили. Он еще не знает, что сделает. Но что-то обязательно сделает. Глядя на него, как-то и не сомневаешься, что он действительно что-то сделает. Может быть навстречу нам на «Касатке» выйдет? Уже позже, вернувшись в Питер, Игорь по своей инициативе перечислил нам деньги на карточку. Это было неожиданно. И очень кстати. Вот так случайная встреча на Пасхи вдруг помогла нам решить на какое-то время наши финансовые проблемы. Хотя и без этого встреча с Игорем оставила у нас самые светлые воспоминания.

В порту меня ждала замоченная перед отъездом к Игорю одежда. Обычно мы стирались у дайверов. У них вода была выведена прямо на улицу и стояла специальная ванна для полоскания гидрокостюмов после погружений в соленой морской воде. Вещи привозили часов в восемь вечера, когда в порту жизнь замирала. Через несколько часов возвращаясь на яхту, стирали их. Получалось быстро и эффективно.

Возвращаться на яхту в этот вечер было тяжело. Где-то далеко в море штормило. Еще днем появилась прибойная волна. К ночи накат значительно усилился. Волна шла вдоль всего берега и, даже, закатывалась в порт. Лодки болтало и било друг о друга. Мы не сразу смогли выйти. Пришлось прятаться за мысом в ожидании паузы между волнами. К бухте волна подкатывала уже с приличным гребнем. Этот гребень вполне мог перевернуть лодку. Мы стояли за мысом и засекали время между самыми крупными волнами. Выбрав момент, наконец, стартовали. Главное было успеть выскочить за камни, где начинал образовываться гребень. А там уже волна нам не страшна. Тузик все время заливало и норовило отбросить назад. Газу мы дать не могли. Наша пляжная лодочка, которую судьба заставила служить тузиком, и так стонала под тяжестью навешенного на нее мотора. Увеличение нагрузки могло плохо для нее кончиться. С трудом борясь с волной и удерживая лодку от опрокидывания, мы проскочили самый опасный участок и, наконец, достигли яхты.

По возвращению со званого ужина первым делом уселись за стол. Да, на ресторанной пище, без милых нашему сердцу макарон и рисовой каши мы долго бы не протянули.

 За ночь волна усилилась. Весь берег ревел. Утром мы хотели проводить Игоря с Аллой в аэропорту. Это был день их отлета с острова. Но в такую волну на берег сойти мы не могли. Ни в этот день, ни в два последующие мощный прибой не оставил нам никакой надежды на высадку. Даже рыбаки и дайверы в эти дни предпочли оставаться на берегу.

Кроме Игоря с Аллой мы еще встречали на острове русскоязычных отдыхающих. Однажды, сидя с компьютером в гостинице, мы вдруг услышали русскую речь. Хотели уже обрадоваться и окликнуть говоривших. Но им явно было не до нас. «…Сам будешь ездить на этой машине, Саша – атаковала девушка Сашу - я к старой уже привыкла. Я не хочу другую. Я буду ездить на этой. Хочешь другую? Себе и бери другую». Атака шла на повышенных тонах.  Саша флегматично шел чуть впереди, не отвечая на атаку. Кажется, к такой манере общения он уже привык. Во всем его виде чувствовалась обыденность ситуации, и он просто ждал, когда его спутница выдохнется. У меня чуть не вырвалось: «Чего вы ругаетесь? Нужно было прилететь на Пасхи, что бы ругаться из-за арендованной машины». Я сдержался. Но поймал себя на мысли, что мы в нашем плавании отвыкли от такого общения. Здесь люди улыбаются друг другу. Даже незнакомые говорят друг другу: «Привет».  И полицейский на улице, поймав твой взгляд, обязательно  улыбнется и скажет: «Hola». Так и хочется сказать: «Давайте жить дружно».

После того, как хозяин гостиницы позволил нам работать и пользоваться интернетом, на несколько дней она стала моим рабочим местом. Я с утра уходил в гостиницу и там работал. Под крышей веранды гостиницы жили гиконы. Они бегали по стенам, совершенно не опасаясь людей. Их можно было, даже, взять в руки. На гиконов охотились небольшие птички, чуть больше воробьев. Птицы пытались поймать их на стенах, так как на земле гиконы не оставляли никаких шансов. Впрочем, и на стенах с проворными гиконами птицам справиться было сложно. Чаще те уходили.

Ближе к обеду ко мне присоединялся Юра, и мы отправлялись в город для каких-нибудь важных дел. Как правило, он вызывал меня по рации, которую я брал с собой. Я встречал его в порту, помогал швартоваться и затем мы вместе отправлялись в город. Как-то я стоял в «порту» и ждал Юру.   В это время в бухту на тузике влетел Эрик. Как обычно, он лихо управлял тузиком, стоя в нем в полный рост и давя на газ. «Привет, ты Элизабет не видел? Она позвонила мне и сказала, что бы я забрал ее». Элизабет нигде не было. «Ох уж эти  женщины». Он покрутился немного в бухте и полетел на выход. Минут через пять после ухода Эрика на пирсе появилась Элизабет в сопровождении симпатичной девушки. «Привет, ты Эрика не видел?» Элизабет достала телефон и стала звонить Эрику. А я заговорил с ее подругой. Звали ее Alice. Мы перебросились парой фраз, после чего я сказал: «На Рапа Нуи красивые девушки. С хорошими фигурами и приятными лицами. В Латинской Америке я таких не видел. Трудно представить, что корни народа рапануи в Америке. Вы совсем другие». «Конечно, другие. Мы же пришли из Полинезии» - уверено сказала Алиса. Мы это и раньше слышали. Но, честно говоря, сомневались. Из Америки сюда добраться гораздо легче. Пассаты и течения могут принести сюда даже плот, что подтвердил Тур Хейердал. Здесь главное не промахнуться. Сюда даже мусор приплывает от берегов Америки. Я сказал Алисе об этом. «Нет, мы пришли из Полинезии – уверенно и с какой-то настойчивость сказала она - В этом нет никакого сомнения. Мы не только внешне похожи. У нас и языки схожи. И песни, и танцы одинаковые. А прийти могли легко. Полинезийские каноэ далеко ходили». И тут выяснилось, что эта девочка сама участвовала в одном из таких переходов. Недавно сюда приходили полинезийцы на копиях старинных каноэ.  Для чистоты эксперимента они не пользовались даже современными средствами навигации. Алиса присоединилась к ним на переходе с Рапа Нуи до Полинезии. «И каково оно было в тесном каноэ в течение месяца?» - спросил я. «Почему в тесном? Каноэ были связаны по два. Получился большой плот. Сорок человек легко уместились на нем и чувствовали себя достаточно комфортно». Честно говоря, сегодня и мы убеждены в полинезийском происхождении рапануйцев. И внешне похожи, и языки схожие, и культура общая. Да и на камнях нарисованы именно каноэ, связанные вместе. Никаких свидетельств об американцах и о плотах. Поэтому Алисе я задавал вопросы просто, что бы подзадорить ее.

Вечером, возвращаясь на яхту, мы увидели на палубе Эрика. Он кричал нам, размахивая большим красным окунем. «Поздравляем. А как ты ловишь?» «Очень просто. На тесто. Крючок полностью прячется в тесте. А сверху плотно заматывается ниткой. Рыба чувствует тесто, добраться до него не может. Начинает звереть и рвать наживку. У нее ничего не получается и она заглатывает крючок целиком». Говоря это, Эрик в лицах демонстрировал, как рыба звереет и зубами рвет тесто под ниткой, при этом почему-то рыча. «Нас научили этому местные рыбаки».

Страница: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10]